ПАРТИЗАНСКАЯ ТРОПА

Неравнодушные люди

Так случилось, что история мемориала Партизанской славы нашла своё продолжение. Ещё год назад уже возник вопрос:

А где ходили партизаны?

Какими путями и тропами они шли к своим стоянкам, делали вылазки на задание, навещали свои семьи?

Появилось желание изучить и осветить этот вопрос.
Так мы попали в деревню Красные горы на встречу с краеведом и свидетелем событий Партизанского движения ВОВ Савельевым Вячеславом Васильевичем в надежде получить поддержку и вместе продумать маршрут, где бы могла пройти историко-экологическая тропа памяти и Партизанской славы.

Глядя на этого человека, вспоминается история Сергея Сотникова, который чистил взлётную полосу и верил, что сможет сохранить ту ниточку от великой развивающейся России, от её славной истории прошлого к России Будущего.
И эти люди, которые держат связь времён, берегут подлинную историю человеческого достоинства и чести нашей великой Державы.

Самым ценным для Вячеслава Васильевича являются встречи с школьниками, посвящённые партизанам родной Ленинградской области.

Он считает, что «мы должны обязательно вместе с детьми открывать неизвестные страницы, притом делать их доступными для других, по возможности чаще рассказывать, что знаем сами. Ходить с ними вместе партизанскими тропами».

И эти маршруты, эти тропы, имена и фамилии, названия деревень, часть из которых уже не существует, будто впечатаны в его память, ясную и светлую, в его сердце, большое и храброе.

Всю хронологию событий он помнит до мелочей, хранит документы того времени, книги, дневники. Дневники его отца, который вёл их ещё со времён гражданской войны и во время ВОВ. И был его отец директором школы, потом по доносу был снят с должности и отправлен на лесоповал. Это всё живёт в нём и вместе с ним. Связь его с родной землёй, без осуждения человеческих промахов и ошибок. Этот смысл для него, как рисунок его души, яркий и насыщенный любовью к Родине. А сколько было в событиях тех времён Швабриных, которые остались безымянными в памяти рассказчика, а сколько Гринёвых, которые в памяти запечатлены поимённо, и говорит о которых он, как о живых.